Призраки грядущего - Страница 19

Не дожидаясь ответа, Салида позвал к себе унтер-офицера и приказал убрать трупы.

Чареос сел у колодца рядом с Киаллом.

— Что же ты теперь будешь делать? — спросил юноша. Чареос пожал плечами. — Ведь нельзя же тебе возвращаться.

— Нельзя, — согласился Чареос. На них упала чья-то тень. Чареоса схватили и заключили в медвежьи объятия. Бельцер покружил его и расцеловал в обе щеки.

— Глазам своим не верю. Мастер Меча! Что ты тут делаешь? Меня повидать приехал? Хочешь что-то мне поручить. Ну и денек, благие боги!

— Поставь меня, косолапый! — закричал Чареос. Бельцер вернул его на землю и отступил, подбоченясь.

— А ты здорово постарел. Маггриг и Финн тоже тут. Все собрались! Я так и знал, что что-то случится, но чтобы вы все... Да скажи же что-нибудь.

— Вид у тебя жуткий, а запах такой, что и тухлая рыба показалась бы благовонием. Кроме того, мне сдается, что ты сломал мне ребро.

— А это что за парень? — спросил Бельцер, ткнув большим пальцем в Киалла.

— Его зовут Киалл. Мы вместе путешествуем.

— Ну, здорово. — Бельцер огрел Киалла по спине. Тот застонал и пошатнулся. — Что это с ним?

— У него вся спина исхлестана, и ты ему только что об этом напомнил. Ты что, живешь здесь?

— Вроде того. Помогаю Назе — трактирщику. Вы, поди, умираете от жажды — пошли выпьем. Боги, что за счастливый день! Сейчас принесу пива. — И Бельцер устремился к трактиру.

— Кто это? — спросил ошеломленный Киалл.

— Это Бельцер. Кто видел его хоть раз, больше не забудет.

— Бельцер?! Златокудрый герой Бел-Азара?

— Ты скоро поймешь, Киалл, что на песни и сказки полагаться нельзя. Разве что слепая корова могла бы посчитать Бельцера красавцем — да и то вряд ли. Я видел, как шлюхи гнали его прочь, хотя карманы у него были набиты золотом.

— Невероятно, — прошептал Киалл. — Этот жирный вонючий урод?

— В нем есть и хорошие стороны. Погоди, пока не узнаешь его получше. — Чареос направился к амбару, где Финн поддерживал вставшего на ноги Маггрига. — Вижу, вас по-прежнему тянет в драку, словно бабочек в огонь? — улыбнулся он.

— Похоже, что так, Мастер Меча. Вот этому парню пробили башку.

— Веди его в мою комнату.

— Я не хочу здесь задерживаться, — сказал Финн. — Я ненавижу толпу, ты же знаешь.

— Да, помню. Но хоть час-то удели мне, Киалл покажет тебе дорогу.

Чареос отошел к Салиде, который сидел у трактира.

— Я встретил старых друзей, капитан. Буду у себя в комнате, если вам захочется поговорить со мной.

Салида кивнул:

— Достань своему другу новую саблю. Эту я отвезу князю.

— А как же я? И как же вы?

— Отправляйся куда хочешь, Чареос, и благослови тебя Исток. А я... кто знает? Я не всегда командовал гвардией — в жизни есть и другие занятия. Но боюсь, что князь пошлет за тобой других. Там, где дело касается тебя, разум ему изменяет.

— Будь осторожен, Салида.

— Непременно. Этот мир создан для осторожных людей, — сказал Салида, кивнув на поле битвы.

Из трактира вытаскивали тела, оставляя кровавые следы на половицах. Восточная часть зала превратилась в лазарет, где солдаты зашивали и перевязывали друг другу раны. Жена хозяина хлопотала около мужа. Наза, весь белый, с глубокой раной в плече и шишкой на голове, еще не оправился от потрясения. Женщина устало улыбнулась Чареосу:

— Спасибо за помощь, сударь. Они бы меня наверняка убили.

— Чего они хотели от вас?

— Лесорубам завтра должны платить жалованье. Серебро спрятано тут, у нас. Рабочих четыреста человек, а платят им четыре раза в год — сумма внушительная.

— Понятно. Можно мне взять на кухне немного еды? Мы с приятелем так и не ели.

— Сейчас вам что-нибудь приготовлю, — всполошилась хозяйка.

— Не надо. Оставайся с мужем, я и сам отлично управлюсь.

— Вы очень добры, сударь.

На кухне перевернули столы и перебили посуду, но большой горшок, где тушилось жаркое, еще шипел на плите. Появилась служанка, маленькая и хрупкая, с темными вьющимися волосами. Она присела перед Чареосом:

— Что прикажете, сударь?

— Подай в верхнюю комнату еды — жаркого, хлеба, чего угодно. Вина тоже принеси и захвати пять кубков. И еще полотна на бинты. Только скорее, хорошо? — Он дал ей серебряную монетку, и она снова присела.

Чареос вернулся в свою комнату. Финн сидел на широкой кровати, смачивая рану на голове Маггрига. Порез был мелкий, но на виске вздулся кровоподтек. Бельцер устроился у огня с кувшином пива, Киалл стоял у окна, глядя на место побоища. Он сам себя удивил, когда повел лесорубов на врага, — его в тот миг охватило небывалое возбуждение, и все страхи как рукой сняло. Теперь он чувствовал себя воином. Какое голубое небо, как чист и свеж воздух! Он улыбнулся Чареосу и перевел взгляд на Бельцера. Да, этот малый урод, но топором машет, как сказочный великан. Маггрига и Финна Киалл в деле не видел, но одно лишь то, что он находится в одной комнате с героями Бел-Азара, наполняло его гордостью.

Служанка принесла еду, однако Киалл больше не чувствовал голода. Бельцер взял свою долю, а Чареос сел напротив него, глядя в огонь. Финн перевязал Маггригу голову, и тот уснул. Никто не разговаривал. Киалл пододвинул себе стул и сел. У него начали дрожать руки, к горлу подкатила дурнота. Чареос, заметив это, передал ему краюху черного хлеба.

— Поешь-ка. — Киалл кивнул, стал жевать корку, и тошнота прошла.

— Ну и что же дальше? — спросил Бельцер, отставив в сторону пустой кувшин. — Опять рубить дрова и колошматить дровосеков?

— А тебе чего бы хотелось? — отозвался Чареос.

— Я хочу, чтобы все стало опять как было.