Призраки грядущего - Страница 51

Но стрела Маггрига впилась врагу в плечо. Тот с воплем пустил свою, но она прошла слева от Финна, который юркнул в кусты.

— К пещере, Финн! — закричал Маггриг, нарушая все правила. Финн обернулся и увидел трех человек, бегущих по открытому месту. Он послал им вслед стрелу, однако расстояние было слишком велико, и он промахнулся. Финн бросил лук и с ножом в руке помчался вдогонку.

Но враги уже скрылись в пещере, и он понял, что опоздал.

— Держитесь стойко, не то нам всем конец, — сказал Окас. Киалл сделал глубокий вдох и стал смотреть на клубящийся дым.

Дым рассеялся, и юноша увидел перед собой голые скалы и высокие, лишенные листвы деревья. Шесть чешуйчатых чудовищ с пастями, усаженными острыми клыками, шли на него, растопырив лапы. Киалл в ужасе шарахнулся прочь. Вместо пальцев на их конечностях торчали раздутые головы, лязгая острыми зубами. Каждый из демонов был выше семи футов, и Киалл понимал, что его сабля не пробьет их ороговевшую кожу. Он посмотрел направо, ища поддержки Чареoca, но рядом с ним не было никого.

Киалл посмотрел налево и увидел открытую дверь, сквозь которую виднелся зеленый луг, усеянный весенними цветами. Там играли дети, и до него доносился их звонкий смех.

Лязг зубов заставил Киалла обернуться. Демоны приближались. Стоит только выбежать в дверь — и он будет спасен.

«Держитесь стойко, не то нам всем конец», — вспомнились ему слова Окаса.

Киалл подумал о Равенне. Кто спасет ее, если он погибнет? Из двери послышался голос:

— Сюда, Киалл, скорей! Здесь тебе ничего не грозит! — Он бросил туда взгляд и увидел свою мать — она улыбалась и махала ему рукой.

— Не могу! — крикнул он и поднял меч. Спасительная дверь исчезла, и демоны надвинулись еще ближе.

Бельцер удивленно моргал, не понимая, куда девались остальные. Он остался один лицом к лицу с шестью воинами в черных доспехах, с длинными мечами в руках. Ничего демонического он в них не видел: лица у них были мрачные, но вполне человеческие.

Топор показался Бельцеру тяжелым, и он упер лезвия в землю. Сделав это, он заметил, что руки у него все в морщинах и покрыты бурыми старческими пятнами. Мышцы иссохли, конечности сделались тонкими и костлявыми. В спину подул холодный ветер — Бельцер оглянулся и увидел, что позади него высится гора. Над ней сияло солнце, и чистые ручьи стекали со склонов.

— Вернись на вершину, — сказал один из воинов. — Мы не хотим убивать старика, который даже топор поднять не в силах. Ступай.

— Чареос! — прошептал Бельцер и облизнул беззубые десны, чувствуя непреодолимую слабость.

— Там ты опять помолодеешь и сможешь сразиться с нами, — сказал воин. — Один-единственный шаг — и ты ощутишь, как сила наполняет твои члены.

Бельцер сделал шаг назад. Воин сказал правду. Мускулы напряглись, и зрение стало чуть получше. Все, что ему нужно, — это подняться на гору, и он обретет силу, чтобы сразиться с этими воинами.

«Держитесь стойко, не то нам всем конец», — вспомнились ему слова Окаса.

Бельцеру понадобились все его силы, чтобы поднять топор.

— Подходите, — сказал он мрачным воинам. — Я не сдвинусь отсюда ни на шаг.

— Дурак! — прошипел их предводитель. — Ты думаешь, что справишься с нами? Мы убьем тебя на месте, почему ты не хочешь вернуть себе силу? Тогда бы мы по крайней мере сразились на славу!

— Ты что, весь день болтать собираешься? — взревел Бельцер. — Сражение вам подавай? Идите сюда, ребята, и отрабатывайте свое жалованье!

Воины разом ринулись вперед. Бельцер испустил боевой клич, и топор в его руках сделался легким, а члены обрели прежнюю мощь. Он начал рубить врагов что есть силы. Их мечи задевали его, не нанося, однако, глубоких ран. Скоро все они полегли, а их тела растаяли без следа. Бельцер оглянулся на гору. Она исчезла, и на ее месте разверзлась глубокая зияющая пропасть, уходящая в самые недра земли.

Бельцер повернулся к ней спиной, ожидая новых врагов.

Чареос вновь оказался на призрачных стенах Бел-Азара. Луна освещала горные склоны и поросшую травой долину. Опять обитатели тьмы поднимались по лестнице, и не было Тенаки-хана, чтобы помочь ему.

— Сюда, — позвал ласковый женский голос.

Чареос обернулся и увидел вторую лестницу, ведущую вниз, в долину. Женщина вышла на лунный свет, и он ахнул, увидев, как она хороша.

— Тура? Благие небеса, это ты?

— Я, любимый. Я не хочу видеть, как ты умрешь. Пойдем со мной.

— Не могу. Я должен помочь своим друзьям.

— Каким друзьям, Чареос? Их нет здесь, они тебя бросили. Пойдем со мной. Я люблю тебя, всегда любила. Я была дурой, Чареос, но все еще можно поправить. И у нас все снова будет хорошо.

Он застонал, вся его душа рвалась к ней.

Дверь треснула, и огромная когтистая лапа просунулась в щель.

— Скорее! — вскричала женщина.

— Нет! — взревел Чареос. Он ринулся навстречу лезущему в дверь чудовищу и вогнал меч ему в пасть, поразив мозг.

— На помощь!

Чареос обернулся и увидел, что второе чудовище подобралось снизу к женщине и тащит ее во тьму.

«Держитесь стойко, не то нам всем конец», — вспомнились ему слова Окаса.

Чареос закричал, терзаемый душевной мукой, но остался на месте. Еще двое чудовищ бросились на него. Он отступил в сторону и убил одного уколом в сердце, а другому перерубил шею.

До него донесся смех, и он увидел, что женщина на лестнице обнимается с чудовищем. Она обернулась к Чареосу. Лицо ее было белым как мел, а зрачки сузились, словно у кошки. Медленно задрав ногу, она обвила ею шею чудовища.

— Ты никогда не был настоящим мужчиной, — сказала она. — Зачем, по-твоему, мне требовалось столько любовников?