Призраки грядущего - Страница 74

— Ну что, ребята? Хотите побывать на моей вершине? Хотите увидеть небо?

В него пустили стрелу. Он выставил вперед топор, и стрела отскочила, лишь слегка оцарапав ему висок. Надиры напали снова, но в узком туннеле помещались только трое зараз. Бельцер, взревев от гнева, взмахнул окровавленным топором. Погибли еще четверо, за ними еще трое, и надиры опять отошли назад.

Чареос, схватив меч, бросился в туннель, Гарокас и остальные — за ним.

Аста-хан заступил им дорогу. — Вы бессильны помочь ему! — прошипел он.

— Он мой друг, — ответил Чареос и хотел оттолкнуть шамана.

— Я знаю! — шепнул Аста. — Он для того и пошел на смерть, чтобы ты мог спастись. Не подводи же его. Он сломался бы, узнав, что ты тоже умер. Разве ты сам не понимаешь?

Чареос застонал. Он знал, что это правда, и не мог стерпеть горечи этого знания.

— Идите за мной! — велел Аста, исчезая во мраке Он провел путников во вторую пещеру, меньше первой, преклонил колени и воздел руки ладонями вверх. Он не произнес ни слова, но в пещере делалось все холоднее. Танаки, дрожа, прижалась к Киаллу, который запахнул ее в свой плащ. Мрак перед шаманом стал еще чернее.

— За мной, — скомандовал он, ступил в черный проем — и пропал...

Путники на миг приросли к месту. Затем Гарокас последовал за Астой, следом двинулись Чиен и дрожащий Оши.

— Теперь ты, — сказал Чареос Киаллу. Юноша посмотрел ему в глаза:

— Нет, Чареос. Мы пойдем вместе — или вместе останемся.

— Я не хочу, чтобы ты умирал, мальчик!

— Я сам не хочу — но шаман прав. Бельцер не захотел бы, чтобы ты оставался. Наше спасение — это его победа.

Слезы обожгли Чареосу глаза, и он бросился в черную дверь. Танаки и Киалл последовали за ним.

Тьма сомкнулась вокруг них.

Между тем силы Бельцера таяли. В животе у него торчал кинжал, кровь струилась из страшной раны на левом плече. Левая рука бессильно повисла вдоль туловища, и он знал, что сломана кость. Но правая, сжимающая топор, по-прежнему грозила надирам. Каменный пол стал скользким от крови, стоны умирающих эхом звучали вокруг.

Надиры пошли в атаку снова, оттеснив Бельцера назад. Меч вонзился ему в бок, сокрушив ребра. Ответный удар топора свалил врага с ног, но клинки других пронзили тело Бельцера. С бешеным ревом он рухнул на колени. Враги насели на него — он раскидал их. Из его груди и горла лилась кровь, один глаз закрылся и кровоточил.

Надиры еще раз отошли назад — теперь уже без страха.

Гигант умирал, и не было больше нужды гибнуть, чтобы расчистить дорогу. Они стояли, глядя на могучего воина, и в их темных глазах читалась ненависть с немалой примесью уважения.

— Ну что, получили? — прохрипел Бельцер, сплевывая кровь. — Не хотите лезть на вершину старого Бельцера? Ну, вперед! Чего боитесь? Это всего лишь... смерть.

Он посмотрел на врагов перед собой и понял, что стоит на коленях, а топор выпал из его руки. Бельцер хотел взять его, но пол устремился ему навстречу. Несколько мгновений воин лежал, собираясь с силами, потом потянулся к топору — но тот был слишком далеко.

Один из надиров стал на колени, поднял топор и вложил его в руку Бельцера. Тот посмотрел на неприятеля и сказал:

— Жди меня там, на горе.

Надир кивнул. Бельцер испустил последний вздох, и надиры ринулись в пещеру, оставив его с восемнадцатью убитыми им врагами.

Ужас потустороннего исторг у Киалла крик. Словно черные чернила влились ему в глаза и проникли в череп, окутав разум и душу темным саваном. На краю паники его удержала только теплая, живая рука Танаки.

Потом из рук Аста-хана хлынул мягкий золотой свет, и Киалл увидел, что все они стоят на узкой, сверкающей серебром тропе. Свет не проникал глубоко в окружающую их тьму, и юноше казалось, что они находятся в круглой пещере, на стены которой давит вся тяжесть разных миров.

— Не сходите с тропы, — прошептал Аста. — Это область безусловного Зла. Тот, кто отойдет в сторону, погибнет! И никто его не спасет. Единственный безопасный путь — Серебряная Тропа. Следуйте за мной.

Аста осторожно двинулся вперед, Чиен и Оши за ним, следом Гарокас, Чареос, Киалл и Танаки.

Поначалу они шли без всяких происшествий, однако вскоре из тьмы раздалось шипение, оно становилось все громче, и сотни горящих глаз уставились на них. Тропа была слишком узка, чтобы Киалл мог держать Танаки за руку, но он все время оглядывался на нее, черпая силы в ее присутствии.

Справа от тропы показались белые волки и сели в ряд, глядя на путников. Это были огромные звери, величиной со степных лошадей.

Внезапно они завыли и бросились вперед. Киалл попятился, но Танаки удержала его за камзол.

— Не сходи с тропы, — прошипела она.

Волки подступили совсем близко и остановились, ощерив клыки, в нескольких пядях от Серебряной Тропы.

Путники уходили все дальше в непроглядную тьму. Поблизости раздался вопль, следом пронзительный безумный смех. Идущие промолчали. Вверху захлопали крылья, но Киалл не увидел там ничего, кроме мрака.

Потом на время настала тишина.

Чареос шел, не обращая ни на что внимания. Бельцер погиб, Маггриг и Финн мертвы. Он искал утешения в воспоминаниях, бездумно шагая вслед за Гарокасом.

— Чареос, помоги, — послышалось слева. Из мрака, спотыкаясь, шел Бельцер, израненный, но живой. Чареос сошел с тропы. С Бельцера сползла кожа, и чешуйчатое чудовище бросилось на воина.

Чареос замер на месте.

Киалл метнулся к нему, обхватил рукой за пояс и повалил. Чудовище, передвигаясь с ужасающей быстротой, уже нависло над ними. Но тут рядом с упавшими возник маленький Чиен-Цу и рубанул чудовище по шее своим серебряным мечом. Гарокас и Танаки втащили Чареоса на тропу, Киалл вернулся сам, а за ним, пятясь, последовал Чиен.